Женщина.Тюрьма.Общество
"Российская тюрьма не исправляет, она убивает"
Маша и Оксана лежат друг напротив друга, их кровати -- по соседству в тюремной больнице имени Гааза. У обеих онкология на поздней стадии. Тем не менее, они молоды, мечтают о свободе и встрече с домашними.
МАША
В 2013 году Марию приговорили к 8 годам и 1 месяцу колонии. В ИК-2 Саблино молодая женщина почувствовала сильную боль в груди. К врачу удалось попасть нескоро: 7 драгоценных месяцев рак убивал Машу. О страшной болезни заключенная узнала в июле в июле 2015 года, а этапа в больницу имени Гааза дождалась только к ноябрю. К этому времени опухоль дала метастазы.
Заявление Леониду Агафонову (в тот момент автор проекта "Женщина. Тюрьма. Общество" был членом общественной наблюдательной комиссии по Санкт-Петербургу):
"Я, Мария Б. в октябре 2014 была привезена в ИК-2. Гинеколог патологи не выявил. Находясь в СУСе (прим. ред. -- строгие условия содержания), неоднократно писала заявления на вывоз к врачу. Никак не реагировали. В мае 2015 вышла из СУСа и пошла к врачу гинекологу сама. Поставлен диагноз -- рак шейки матки. Моя болезнь лечится лучевой терапией, получать которую здесь возможности нет ". Дата: 17.01.2016
"Я, Мария Б. в октябре 2014 была привезена в ИК-2. Гинеколог патологи не выявил. Находясь в СУСе (прим. ред. -- строгие условия содержания), неоднократно писала заявления на вывоз к врачу. Никак не реагировали. В мае 2015 вышла из СУСа и пошла к врачу гинекологу сама. Поставлен диагноз -- рак шейки матки. Моя болезнь лечится лучевой терапией, получать которую здесь возможности нет ". Дата: 17.01.2016
ВРЕМЯ: ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ
Диагноз Маши.
Диагноз Маши:«Основной: Рак шейки матки IV стадии Т4 N1 M1. Смешанная форма роста, 2-х сторонний параметральный вариант, проростание опухоли в мочеточник. Осложнения основного заболевания: Кровотечение. Анемия тяжелой степени. Интоксикация. Кахексия. Болевой синдром. Сопутствующие заболевания: ВИЧ-инфекция 4А, прогрессирование на АРВТ. Хронический вирусный гепатит «С», с минимальной активностью. Прогноз для жизни сомнительный, для выздоровления БЕЗНАДЕЖНЫЙ».
"Кровотечение может открыться в любой момент. При таком кровотечении пациент теряет один литр крови за 10 минут...Если начнется кровотечение я физически не успею перевезти её в диспансер", - онколог.
"Кровотечение может открыться в любой момент. При таком кровотечении пациент теряет один литр крови за 10 минут...Если начнется кровотечение я физически не успею перевезти её в диспансер", - онколог.
СУД: В ПРАВЕ НА ЖИЗНЬ ОТКАЗАТЬ
17 марта 2016 года. В зале суда стоит Маша. Маленькая, худенькая дрожащая девушка в скромном больничном халатике. Тапочки на опухших ногах. Маше тяжело столько находиться на ногах, но по тюремным правилам она обязана слушать судью стоя. Врач просит разрешить Марии присесть. Все, о чем она сейчас мечтает -- это провести с дочкой свои последние дни. Брат Марии готов взять на себя заботу о сестре. Леонид Агафонов: "Вернувшись в зал, судья заняла место председательствующего, с правой стороны от нее сидела секретарь, слева прокурор. «Вот тебе и равенство перед законом», -- прошептал я своему коллеге, показывая на президиум. Меня разбирало любопытство, возмутится ли кто-ни будь из адвокатов на такую расстановку сторон: прокурор рядом с судьей, а адвокат и представитель администрации в зале -- в роли просителей".
Несмотря на тяжелый диагноз, суд Маше в освобождении отказал. Ей не дали возможности провести с семьей последние дни своей жизни. Ни свободы, ни лечения – она умерла 6 апреля 2016 года: через девятнадцать дней после официального отказа в освобождении. Двух недель не дожив до своего двадцать девятого дня рождения.
Автор проекта "Женщина.Тюрьма.Общество" Леонид Агафонов: "В больнице имени Гааза всего 350 посадочных мест, из них женских только 34, а принимают со всей страны. Тяжелобольных заключенных и с Иркутской области, и с Камчатки -- со всех сторон везут. Этап иногда по несколько месяцев занимает. Вы представляете, сначала самолетом в Иркутск, оттуда в «столыпине» в Екатеринбург и дальше по городам?! Самое главное - довезти человека живым ".
Автор проекта "Женщина. Тюрьма.Общество" Леонид Агафонов
Из обращения в ЕСПЧ: "Неоказание Марии должной медицинской помощи в условиях изоляции можно расценить как бесчеловечное обращение и непредусмотренное законом наказание в форме непрекращающейся физической и психологической пытки".
ОКСАНА
Оксана вместе с Машей находилась в больнице имении Гааза в Санкт-Петербурге. Они дружили, общались. В десятиметровой комнатке четыре двухъярусные кровати на восемь мест: "пятачок" между кроватями в палате, места немного, 24 часа вместе. И судьбы девушек оказались похожими ... 36-летняя Оксана умерла через три дня после двадцативосьмилетней Маши. Осужденной на четырехлетнее пребывание к колонии, Оксане оставалось до освобождения меньше года. И УДО (условно-досрочное освобождение) вроде как намечалось. Только не вышло. Ни условно-досрочного, ни освобождения по болезни. Первый суд отказал, апелляционная инстанция отправила дело на новое рассмотрение. До третьего процесса молодая женщина не дожила.
Обращение Оксаны
телефонный разговор с мамой оксаны леонида агафонова:
Леонид: Оксана надеялась выйти. Хотела общаться с дочкой, думала книгу написать о том что пережила в тюрьме, о скотском обращении с заключенными.
Мама Оксаны: Она девка неглупая была, смогла бы, только проблемы с характером. Упертая, даже не знаю, в кого. Затянули ее с освобождением, могли бы и отпустить.
Леонид: Она не одна такая, напротив ее Маша лежала, 28 лет, маленький ребенок остался, тоже суд отказал, на три дня раньше Оксаны умерла. Как будто связаны были -- одна за другой ушли.
Мама Оксаны: Я не смогла поехать на кладбище, увидеть ее в гробу, ее смерть меня совсем добила.
Мама Оксаны: Она девка неглупая была, смогла бы, только проблемы с характером. Упертая, даже не знаю, в кого. Затянули ее с освобождением, могли бы и отпустить.
Леонид: Она не одна такая, напротив ее Маша лежала, 28 лет, маленький ребенок остался, тоже суд отказал, на три дня раньше Оксаны умерла. Как будто связаны были -- одна за другой ушли.
Мама Оксаны: Я не смогла поехать на кладбище, увидеть ее в гробу, ее смерть меня совсем добила.
Санкт-Петербургская психиатрическая больница специализированного типа с интенсивным наблюдением, рядом с питерским СИЗО-5
Мать Оксаны всего на несколько месяцев пережила дочь. 14-летняя девочка – ее внучка -- практически в одночасье потеряла потеряла двух самых близких людей. И маму, и бабушку. Подписанные документы ушли в ЕСПЧ (Европейский суд по правам человека), но адвокаты столкнулись с новой проблемой: заявители умерли. Продолжить тяжбу могла бы дочь Оксаны – но только с разрешения опекуна.
КОНЕЦ ИСТОРИЙ
Делитесь нашими историями в социальных сетях
